Зловещая тайна Вестерфилда - Страница 20

За ней кто-то наблюдал с близкого расстояния, из-за могильных камней. За одним из надгробий виднелась сгорбленная старческая фигура с огромной старомодной косой в руках. Мередит буквально приросла к месту. Сообразив, что ее заметили, фигура зашаркала прочь, и в памяти вдруг прозвучал звоночек. Обретя дар речи и способность двигаться, Мередит громко крикнула:

— Берт! Постойте минуточку!

Берт остановился в ожидании, воинственно выставив перед собой примитивное сельскохозяйственное орудие, словно приближавшаяся к нему женщина представляла опасность.

— Доброе утро, — коротко сказала она. — Я Мередит Митчелл, остановилась в старом ректории.

— А… — проворчал он. — Я вас вчера видел.

— Правильно. Хотела зайти в вашу церковь, а она закрыта. Подумала, может, вы мне что-нибудь о ней расскажете.

— Ключ у майора Локка, — угрюмо сообщил Берт. — Я ничего не знаю.

— Но ведь вы всю жизнь тут живете, — попыталась улестить его Мередит. — И явно изо всех сил стараетесь держать церковный двор в порядке. Наверняка были свидетелем множества перемен.

При таком подходе Берт слегка смягчился.

— Угу, и все к худшему! Платят пятерку в месяц за косьбу травы. — Он затопал вперед и прохрипел: — Я ее к себе домой забираю. На компост.

— На что, простите?

— На компост, — раздраженно объяснил Берт. — Тут на церковном дворе трава хорошая, густая. Я ее домой ношу, закладываю в компостную яму. Превосходный компост получается. Добавляю в бобовые грядки. Выращиваю замечательные бобы на этой кладбищенской траве. Прекрасные помидоры и прочее. Призы за них получаю, и все благодаря церковной траве. — Он триумфально оскалился, словно гоблин, приобретя вдруг удивительное сходство с гротескными головами на дверях храма.

Мередит озадаченно смотрела на старика, толком не зная, понимает ли он смысл своих слов. Или, возможно, его попросту не волнует, что призовые овощи зреют на траве, выросшей на могилах умерших из его родного прихода. В любом случае она понадеялась, что овощи Берта не попадают на кухню старого ректория.

— Чужаки! — с неожиданной яростью проворчал Берт, стукнув ручкой косы по земле. — Деревня совсем уж не та, какой была. Это нехорошо. Я имею в виду, когда старый священник, мистер Маркби, жил в церковном доме, службы велись как следует. Мистер Маркби не выносил никакой чепухи. Увидел, как мальчишка-певчий слоняется на хорах, остановился на полуслове, прошел туда и надрал ему уши!

— Вчера в доме обедал некий мистер Маркби, — бесстыдно закинула удочку Мередит.

— Знаю. Полицейский! — кисло кивнул Берт. — Не хочу иметь дел с полицией. Хитрые плуты. Суют нос в чужие дела, шпионят, выслеживают. В старые времена Маркби были порядочными джентльменами. Теперь таких не осталось. Теперь мы разрешаем им жить среди нас, как будто, кроме денег, больше ничего не имеет значения. — Берт хмыкнул и многозначительно посмотрел вдаль, в сторону крыши старого ректория. — Шустрые женщины. Куклы раскрашенные. Живут в церковном доме. Старый ректор в гробу перевернулся бы, если б узнал!

Ева оценила бы замечание, подумала Мередит, позабавившись.

— Маркби потеряли деньги после войны, — сообщил Берт. — Владели всей землей в округе, по кусочкам распродали. Налоги на наследство, вот что их разорило.

— Понятно.

— А вон моя жена, — продолжал Берт, неожиданно разговорившись. — Вон там. — Он указал за спину Мередит.

Она оглянулась, ожидая увидеть позади себя неслышно подошедшую женскую копию Берта, но вместо того увидела камень, довольно новый по сравнению с прочими, с выбитой надписью:

...

Ада

Возлюбленная жена Герберта Ювелла

Скончалась 21 января 1978

До следующей встречи

Ювелл. Видно, в деревне в ходу всего пять-шесть фамилий и одна половина жителей приходится родней другой. Интересно, удается ли миссис Ювелл ежедневно общаться с Бертом и много ли о происходящем в доме священника узнают от нее Берт и прочие жители деревни?

— Да-да, она самая, — настаивал Берт, указывая на камень. — Моя жена. Служила горничной у старого мистера Маркби, священника, когда была еще девушкой, и я за ней ухаживал. Не служанкой, не думайте! Горничной.

Мередит кивнула в подтверждение, что понимает тонкости давно исчезнувшей социальной иерархии. Берт лукаво фыркнул.

— Ей не разрешалось заводить ухажеров. Старый ректор не потерпел бы. Поэтому она выбегала к задним воротам, я там ее встречал вечерами. Ждал обычно в аллее Любви. — Он помрачнел. — Ничего не осталось. Никакого порядка, никаких приличий. Одна дикость и грех. Содом и Гоморра, как сказал бы старый мистер Маркби про то, что нынче творится вокруг. Молодой парень, что живет со мной рядом, горшки делает! Разве это занятие для мужчины, я вас спрашиваю? Ленивый подлец, если желаете знать мое мнение. Похоже, у него есть деньги в кармане. Каждый вечер бегает в бар, в «Мышастую корову». У меня в его годы денег сроду не было. Работал на своего отца, получал пять шиллингов в неделю, а мать четыре обратно забирала за мое содержание. — Берт жаловался на давнюю несправедливость с каким-то мрачным удовлетворением и вдруг снова бросил на Мередит злобный взгляд. — У него там женщины бывают, — хрипло сообщил он. — Шустрые. Слышу, как они скандалят. Женщинам надо бы лучше знать!

Он повернулся без предупреждения и принялся косить крапиву.

— Что еще изменилось в деревне, Берт? — поинтересовалась Мередит, но понимала, что спрашивает напрасно.

Берт решил, что уже потратил на нее достаточно времени.